И все так же перед нами эта немного страшная пропасть будущего. Что сулит она нам, какие невзгоды, какое горе, какие, как мы говорим, «непредвиденные» опасности? Будем ли мы живы еще через год, не последний ли Новый год встречаем на земле? Ни на один из этих вопросов ответить мы не можем. Но в одном мы должны быть уверены: что бы ни случилось, мы можем любить!

Вот я и дома. Болею уже ровно месяц, а ощущение, что стало только хуже. Хотя после пневмонии это нормальное состояние. Теперь надо приниматься за следующий этап, ведь температура упрямо стоит на 37.5.
В среду утром назначен прием у эндокринолога в Москве. Чтобы точно успеть, лучше приехать в Москву завтра, переночевать, а ч утра уже к врачу.
Теперь я обращаюсь с просьбой к своим ПЧ-москвичам. Буду глубоко благодарна, если кто-нибудь сможет помочь с ночлегом. Это одна ночь, да и кроме крыши над головой и теплого уголка, большего мне и не надо.

Время Мельницы и легкой печали по ушедшему.

В отличие от этого несчастного я, пользуясь своим больничным состоянием, пью кефир и ем творог.

Христианство – это не просто добрые дела, милые улыбки, знание обрядов, постное масло и ровное хорошее настроение души. Православие – это «голод по Богу». Это напоминание о том, что невозможно идти к Богу, перешагнув через человека.
(митр. Антоний Сурожский)

Есть в жизни такие вопросы, на которые каждый должен ответить сам.



читать дальше

СТАРЫЙ ДЕД И ВНУЧЕК
(Басня)

Стал дед очень стар. Ноги у него не ходили, глаза не видели, уши не слышали, зубов не было. И когда он ел, у него текло назад изо рта. Сын и невестка перестали его за стол сажать, а давали ему обедать за печкой. Снесли ему раз обедать в чашке. Он хотел ее подвинуть, да уронил и разбил. Невестка стала бранить старика за то, что он им все в доме портит и чашки бьет, и сказала, что теперь она ему будет давать обедать в лоханке. Старик только вздохнул и ничего не сказал. Сидят раз муж с женой дома и смотрят — сынишка их на полу дощечками играет — что-то слаживает. Отец и спросил: «Что ты это делаешь, Миша?» А Миша и говорив: «Это я, батюшка, лоханку делаю. Когда вы с матушкой стары будете, чтобы вас из этой лоханки кормить».
Муж с женой поглядели друг на друга и заплакали. Им стало стыдно за то, что они так обижали старика; и стали с тех пор сажать его за стол и ухаживать за ним.
/Лев Николаевич Толстой/

И все-таки, я так и не могу понять этот момент - почему человеку могут помогать совершенно чужие люди, тогда как свои, родные, живут себе спокойно и даже не почешутся.
Вижу, что такие ситуации постоянны. Даже в Евангелии в притче о самарянине рассказывается о подобном. Священник и левит прошли мимо умирающего от ран человека, хотя они-то были обязаны помочь ему, а всеми презираемый самарянин мог бы проехать мимо, он не должен был помогать, а помог. Вот так всегда по жизни - мать оставит дочь, сын бросит отца, а чужие придут на помощь и сделают даже больше, чем самые близкие родственники. Вот уж точно, бесполезно взывать к справедливости и не надо ее искать. Она - закон, живущий только в умах, на деле же ее нет.
Мир держится не на справедливости, а на милосердии.

Это я все о бабушке, лежащей на соседней койке. Оказывается, в отношении наличия родных, все не так и плохо. Есть муж, два взрослых сына, здоровых мужика, есть сноха, тоже далеко не худенькая дама, есть внук и внучка 16 и 18 лет. Ведь можно - установить поочередное дежурство, взять отпуск за свой счет (работа есть работа, но мать - это святое), ведт минимум надо - менять ей регулярно белье, помогать в гигиене, покормить, повернуть, поднять, посадить... У бабушки похоже рак крови, страшные язвы по всему телу, отек ног и левой руки, ноги совсем отнялись, если чуть погрубее взяться, то ей уже больно. Конечно, характер видно у бабушки не сахар, наверное, там и обид накоплено не мало. Ну и что? Разве можно вот так бросить человека и все? Занимается им кто-то хорошо, не занимается - тоже плевать.
Это у меня уже накопилось. Потому что сначала казалось, что никого нет, Сутки мы сами от нее не отходили и никто так и не пришел. Потом смотришь - один пришел, посидел час, ушел. Другой пришел, посидел полчаса, ушел. За неделю сноха забежала на 10 минут два раза, один раз забежал внук, вчера пришла внучка, помогла поменять памперс. И то пришлось вызывать по телефону.
Первые дни мне казалось - справлюсь. Родные как хотят, а я не могу не обращать внимания. Посадить на кровать, принести, унести, помыть, покормить - это мелочи. Самое тяжелое оказалось тягать бабулю на утку. В ней килограмм 60 есть, приподнять и посадить через каждые два часа, особенно по ночам... В какой-то момент я просто почувствовала, как все внутри уже рвется. Левая сторона поясницы до сих пор какая-то онемевшая и в ногу отдает. Тогда бабушке было четко сказано, что больше поднимать ее не будут. Она сначала не поняла "Ну как же так, что же делать...", а меня трясло конкретно - боль в спине и бессонная ночь. Утром бабушка плакала своему дедушке, кажется, на меня даже обиделись, но, ура, зато купили памперсы.
Теперь дедушка сидит у нас по утрам три часа. Когда врач ему сказала "Сами обмывайте, сами памперсы меняйте", он даже раскричался "Я не буду, я не умею", и ничего - третий день сам обмывает, сегодня вдвоем с нянечкой он впервые помог поменять жене памперс. Так что, пока он у нас сидит, я в это время стараюсь доспать.
А дети... Что же, дай им, Господи, разум. ведь и они когда-нибудь будут старенькие и беспомощные.